Летом в сосновом лесу всегда светло, празднично, как в убранной горнице.
Над головой тихо шумят ветви деревьев, а на земле причудливая игра солнечных
зайчиков. Снопы солнечных лучей, просеянные через сито хвои, мягко разливаются
па слежавшейся желтой хвое и куртинках трав. Художники, рисовавшие с натуры
панораму ущелья Уч-Кош, поражались частой смене всей гаммы красок. И это
днем, в солнечную погоду. А вечером ущелье и вовсе неузнаваемо. По гребням
хребтов еще скользит позолота заходящего солнца, а по дну уже блуждают тони
сумерек. Сумерки быстро сгущаются, окутывая серые плеши скал и темные силуэты
деревьев. Нельзя войти дважды в один и тот же лес.
Но
что больше всего  поражает
в сосняках - это удивительно чистый бодрящий воздух с горьковатым привкусом
смолы. Сколько бы ни карабкался по крутым склонам сосновых лесов, никогда
не устаешь. Более того, в этих лесах мы испытываем чувство умиротворенности,
полноты жизни. Так и хочется сесть или лечь на сухую слежавшуюся подстилку
из желтых и побуревших хвоинок и сказать: "Все хорошо, никаких проблем!"
Как бы там ни было, а в сосновых лесах никогда не приходят в голову грустные
мысли о преходящих радостях жизни, как это случается, например, на яйле
- с ее не просыпающимися серыми скалами, бездонным небом.
С
видовой площадки как на ладони рассыпаются кубики домов Ялты, а за домами
и дугой берега дремлют заякоренные маленькие, со спичечный коробок, белые
теплоходы и совсем крохотные катера. Волны словно в замедленной киносъемке
с трудом шевелятся у берега, а дальше, на горизонте, море незаметно сливается
с небом.
Жители
центральных и северных областей не найдут в крымских сосновых лесах привычных
для глаза картин. Здесь нет ни подушек зеленого мха, ни приземистых зарослей
брусники и черники. Ничего этого нет, потому что и зеленые мхи, и ягодные
кустарнички - обитатели прохладного, достаточно влажного климата, а в Крыму,
да еще на южном склоне, жарко и сухо.
Пояс
сосновых лесов кажется однородным, когда с мотришь
на него с берега моря, но на самом деле это не так. Меняется состав деревьев
и кустарников, меняется продуктивность леса, если подниматься вверх по склону
в сторону яйлы. У нижней границы соснового пояса еще продолжают встречаться
виды, характерные для шибляковых сообществ (жасмин, иглица), с сосной соседствует
пушистый дуб. Да и сама сосна здесь еще ущербна, она растет не в полную
силу, как, например, в средней части склона, где деревья достигают 25-метровой
высоты и до полуметра в диаметре.
Вообще
средняя часть склона полностью принадлежит сосне крымской, тут для нее самые
благоприятные условия, а северная краснокорая сосна встречается нечасто.
В кустарниковом ярусе здесь растет кизил, рябина греческая, можжевельник.
Однако выше по склону крымская сосна постепенно уступает место сосне обыкновенной,
которая все настойчивее утверждает свое господство. В верхней части склона
северная сосна уже образует чистые насаждения, иногда к ней примешивается
дуб и бук.
На подступах к яйле у сосны жизненный тонус заметно снижается. Деревья
ее становятся приземистыми, корявыми, часто не смыкаются кронами. Особенно
уродливы приопушечные экземпляры, которым, как писал ученый-лесовод Г. Ф.
Морозов, приходится выполнять роль скал в полосе морского прибоя. Но, несмотря
на жестокие ветры и климатические невзгоды карнизов яйл, отдельные смельчаки
проникают па самое плато, где нет защиты от ветра, снеговала, гололеда.
Когда преодолеешь последние метры прияйлинского редколесья и выберешься
на плато, на какое-то мгновенье тебя ошеломляют обилие света и глубина целомудренного
голубого неба. Невольно останавливаешься, чтобы осмотреться, перевести дух
и дать привыкнуть глазам. Но уже через несколько минут внезапно наполняешься
ощущением простора и свободы. И ничто вокруг не тревожит эту вечную тишину,
от которой звенит в ушах и которая обняла мертвым сном и серые скалы известняка,
и изумрудно-зеленые ложбины.
|
|
