| П |
| И |
| П |
В СТРАНЕ ДОРИ
материалы издания "Тайны горного Крыма" Т.М. Фадеева
материалы издания "Тайны горного Крыма" Т.М. Фадеева
Не удивительно ли, что о целом, систематическим порядком устроенном ряде укреплении ,существовавших не менее девяти столетии, история сохранила одне токмо известия случайныя, догадочныя?
П. И. Кеппен Южный
берег - это сравнительно узкая полоса черноморского побережья, отделенного
от остальной части Крыма грядой гор, обладающая мягким, сухим климатом средиземноморского
типа и соответствующей ему растительностью. Географически он протянулся
от мыса Сарыч до мыса Меганом, исторически (как мы увидим ниже) его граница
проходила примерно так же - от Балаклавы до владения генуэзского консульства
Солдайн! (Судака). Красотам
Южного берега посвящено немало пылких строк в стихах и прозе. После присоединения
Крыма к России русские и зарубежные путешественники искали здесь, прежде
всего следы античности, романтически воспринимали его как некий уголок древней
Эллады, или как частицу экзотического Востока. На смену "романтическому"
освоению побережья в копне XIX - начале XX века пришло капиталистическое,
и отношение к нему изменилось - Южный берег стали сравнивать с Ривьерой,
знаменитейшим европейским курортом. "Русскую Ривьеру", увиденную некогда
поэтом как "волшебный край, очей отраду", постарались сделать еще красивее
с помощью дворцов, вилл и дач. Вот
уже два столетия украшая Южное побережье, современный человек склонен забывать
о том, что в течение многих столетий этот край был вынужден себя защищать,
что когда-то прибрежные утесы, скалы-отторженцы Главной гряды щетинились
укреплениями и башнями. Костры жертвенников сменялись в случае опасности
сигнальными огнями, видимыми издалека, ибо укрепления были расположены достаточно
близко друг от друга, что - бы передавать сигнал по цепочке. Такой была "Тавроскифия", многократно воспроизведенная на полотнах К. Ф. Богаевского. И хотя художник, рисуя романтизированный и обобщенный образ прошлого этих берегов, избегает конкретных деталей, его работы дают очень много для правильного понимания их подлинного исторического облика.
Мы
уже упоминали, что Южнобережье было незнакомо грекам из-за "негостепреимства"
тавров, неизменно дававших отпор всем чужеземцам. Очевидно, не последнюю
роль в этом играла система обороны побережья. Скупые свидетельства о существовании
подобной системы, очевидно во многом унаследованной от предыдущих столетий,
приносит нам раннее средневековье. К этому времени изменения, связанные
с "великим переселением пародов" и крушением античного мира, достигли и
глухого угла южиобережья: его этнический состав сильно изменился, теперь
его населяли тавро-скифы, аланы, готы, греки и т. д., происходил определенный
сплав местных традиций с традициями, привнесенными извне. Систему
укреплений Южнобережья, как ее самую оригинальную черту, едва ли не первым
заметил Петр Иванович Кеппен (1793-1864) - замечательный русский ученый,
географ и этнограф, собравший обширный материал о древностях края. Поселившись
в Крыму, и Карабахе, неподалеку от Аю-дага, он подготовил труд "Крымский
сборник. О древностях Южного берега и гор Таврических", изданный в 1837
г. в Петербурге и не утративший научного значения до наших дней. Объехав
Южный берег и опросив местных жителей, Кеппен убедился в существовании общей,
"систематическим образом устроенной обороны", основанной на "точном знании
местности". Начиная от Кастель-горы к западу, на каждом мысе находились
укрепления; па северных склонах Главной гряды при каждом горном проходе
высилась крепость или башня. Там, где этого было недостаточно, по обе стороны
Чатыр-дага проведена была стена, которая пересекала ущелье, преграждая путъ
вторжениям. "Укрепления строены народом образованным и искусным в деле военной
обороны", - высказывает мнение Кеппен. Осторожный в выводах, он склонен
был отождествить Южнобережье со страной Дори, описанной в середине VI в.
Прокопием Кесарийским и населенной в то время готами - союзниками империи;
император, воздвигший укрепления в Алуште и Гурзуфе, в этом краю "не построил
нигде ни города, ни крепости", но зато "укрепил все места, где можно врагам
вступить, длинными стенами, и таким образом отвратил от готов беспокойство
о вторжении в их страну врагов". Опираясь на собственные исследования
линии древних укреплений на перевалах Главной гряды, Кеппен отождествил
ее с "длинными стенами": "Слова Прокопия, кажется, доказывают, что в Готии
(на южном берегу Крыма) укрепления Алуштинское и Гурзуфское были построены
(в VI в.) прежде других, с коими они впоследствии времени составили единую
цепь, и что нагорная стена, которой слабые следы доныне приметны вдоль по
яйле, от дороги, ведущей от Ускюта в Карасубазар, до западной стороны Чатыр-дага,
современна сказанным двум крепостцам".
Остатки
стен на перевалах между скалистыми обрывами южнобережной яйлы - Байдарском,
Бузлукском и Тарапанбаирском - описаны замечательной исследовательницей
Крыма М. А. Сосногоровой в статье, опубликованной в 1875 г. под названием
"Мегалитические памятники в Крыму". Не располагая материалом для датировки
стен, она отнесла их к мегалитическим сооружениям, поскольку размеры глыб
и примитивность кладки наводили на мысль об их глубокой древности. Разведки
на Яйле, проведенные в 50-е годы сотрудниками Института археологии АН УССР
О. И. Домбровским и Е.В. Веймарном, подтвердили наличие остатков стен, описанных
Кеппеном и Сосногоровой. "Ограждая перевалы и ущелья, они вместе с горной
цепью создавали комбинированную систему укреплений, защищавших большую территорию,
расположенную вдоль морского побережья", пишет О. И. Домбровский. Она должна
была защищать страну Дорн с севера, от кочевых племен. Сам прием загораживания
ущелий и перевалов известен с древности: аналогичным образом была устроена
система обороны на Кавказе. В
настоящее время укрепления на основных перевалах или сильно повреждены,
или до основания разрушены, а камень растащен, и только незначительные следы,
понятные лишь глазу археолога, свидетельствуют о былом существовании стены.
Тем не менее, отдельные участки их сохранились и вполне дают представление
об их устройстве. Это были сложенные из необработанного камня заборы около
двух метров толщины и различной длины иногда более километра. Высота их,
по-видимому, не превышала человеческого роста. Поставлены они так, что к
противнику всегда обращен крутой склон: для защитников же стены всегда оставалась
достаточно широкая площадка. На некоторых перевалах с особо сложным рельефом
местности воздвигали порой несколько стен, умело дополнявших скалы и другие
природные препятствия. Такие укрепления назывались "каменными замками" (Таш-хабах): примером может служить Таш-хабах-богаз на Караби-яйле, описанный еще Кеппеном и обследованный в 1956 г. вместе со стенами перевала Чигенитра-богаз над селами Рыбачье (Туак) и Приветное (Ускут), завершавшими систему обороны с востока.
В
1947 г. Е. В. Веймарн, руководя отрядом Тавроскифской экспедиции, обследовал
одну из стен, упомянутых в "Крымском сборнике", перегораживающую ущелье
к западу от Чатыр-дага. Она при- мыкает к западному отрогу Чатыр-дага -
Эклези-бурун, а с другой стороны - к крутому склону ущелья, отделяющих)
Чатыр-даг от горы Черной. Толщина ее равна примерно двум метрам, длина -
километру. По строительным приемам она, по мнению Веймарна, напоминает кладку
оборонительных сооружений Эски-кермена, относимых им к V - VI вв. В
районе Ангарского перевала между массивами Демерджи и Чатыр-дага, при впадении
ручья Кур-люк в Ангару, река и дорога зажаты в короткой, узкой теснине,
пересекающей хребет, который соединяет выступ Долгоруковской яйлы с северо-восточными
склонами Чатыр-дага. На западной, левобережной по отношению к Ангаре части
хребта местами еще сохранилась кладка стены. Сложенная насухо из необработанных
глыб, она тянется на два километра, упираясь и чатырдагские скалы. Правобережный
отрезок той же стены описан Кеппеном. Сегодня камень оттуда выбран до основания.
Исследователь О. И. Домбровский различает в существовании стены не менее
двух периодов: "В се основании, - пишет он, - имелись кладки циклопического
характера, а там, где они были еще и древности утрачены, а местами, возможно,
и поверх них в средние пека была поставлена новая кладка на цемянково-известковом
растворе". Существовала
стена и на одном из перевалов напротив Гурзуфа, обнаруженная вблизи нее
керамика относится к VI -VIII вв. Отнесение се ко времени Юстиниана, то
есть к VI в., подкрепляется тем обстоятельством, что стены, сложенные (или
возобновление) на цемянково-известковом растворе, расположены именно на
тех перевалах, откуда могла угрожать непосредственная опасность Алустону
и Горзувитам - двум византийским крепостям па побережье. Следы стены длиной
1,2 км обнаружены возле горы Роман-кош: она перегораживала одну из самых
оживленных дорог из верховьев реки Альмы в Ялту и Гурзуф. Защита перевалов
к востоку и к западу от них, видимо, меньше беспокоила военачальников Юстиниана,
и поддержание укреплений было предоставлено местным жителям. На западе стены
доходили до Фороса, кончаясь у скал Батилимана. Здесь сохранились основания
коротких - до 100 м - стен на заброшенных ныне дорогах, ведущих из села
Орлиное (б. Байдары) в Ласпи и Батилимана. От стены длиной 1,2 км, перегораживавшей
Байдарский перевал и описанной М. А. Сосногоровой, еще прослеживаются остатки
по обе стороны ворот. Едва
ли все они были воздвигнуты с византийской помощью в одно и то же время:
об этом говорит само разнообразие строительной техники: кладка всухую, на
глине, на цемянково-известковом растворе; из огромных глыб - "циклопическая",
и из мелких камнем. Нередки случаи, когда различные строительные приемы
встречаются в одном и том же сооружении. Все это наводит на мысль "о разных
этапах существования сооружений, часть которых, возможно, была возведена
еще таврами", пишет Домбровский. В то же время для датировки укреплений
предгорного Крыма недостаточно принимать во внимание только их "варварский
вид": характерная для тавров циклопическая кладка насухо с использованием
скальных выступов и обрывов и включением в нее отдельных каменных глыб,
нагроможденных самой природой, сохранялась в глухих уголках горного Крыма
и в раннем средневековье. Поэтому необходимо учитывать другие датирующие
признаки, прежде всего керамику, а ее-то и маловато вблизи стен, где оседлого
жилья не было. Остатки
"длинных стен" еще сумели послужить в годы Великой Отечественной войны крымским
партизанам, которые иногда использовали их как укрытия в борьбе с врагом,
наступавшим в горы с севера.
